Глава 1. В собственности первого директора Певческой капеллы...

Судьба оленинского дома (набережная Фонтанки, 97)
1.1 Загадки домов Полторацкого

Хорошо известно, что участок, на котором были возведены дома 97, 99 и 101, был пожалован в 1790-е годы Екатериной II первому директору Певческой капеллы М. Ф. Полторацкому (1729-1795) . Однако время постройки этих домов в различных источниках указано разное. В наиболее авторитетном справочнике КГИОП «Памятники истории и культуры Петербурга, находящиеся под государственной охраной» время возведения дома № 101 указывается как последняя треть XVIII века, а домов 97 и 99 – начало XIX века, когда М. Ф. Полторацкого уже не было в живых. Возможно, эти два последних дома были построены в приданое дочерям уже его вдовой Агафоклеей Александровной (1737-1822), пережившей своего мужа на 27 лет. До сих пор не установлено и имя архитектора, по проекту которого были возведены эти дома-близнецы. Можно предположить, что это были типовые проекты, разработанные Комиссией о Санкт-Петербургском строении на рубеже XVIII и XIX веков. Чтобы подтвердить или опровергнуть эту версию, необходимы дополнительные архивные разыскания, в первую очередь, в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА)
Для атрибуции этих зданий большое значение имеет их стилистический анализ, и он свидетельствует о том, что эти дома возведены в стиле строгого классицизма, что позволяет нам сузить круг предполагаемых авторов.

1.2 Судьба придворного певчего
Первый владелец интересующего нас участка земли на набережной Фонтанки Марк Фёдорович Полторацкий родился 17 апреля 1729 года в Малороссии в г. Сосницы, ныне Черниговской области. Отметим любопытный факт, в том же году и тоже в апреле в Померании, в семье коменданта прусской крепости, родилась София-Августа-Фредерика принцесса Ангальт-Цербская, будущая императрица Екатерина II, в царствование которой Марк Фёдорович достиг пика своей карьеры.
Его отец, соборный протоиерей Фёдор Полторацкий, определил сына в латинскую школу в Чернигове. Красивый голос и музыкальная одарённость Марка Полторацкого привлекли внимание К. Г. Разумовского, и в 1745 году шестнадцатилетний юноша был принят в Придворный певческий хор. Впрочем, биографы Полторацкого не исключают того, что он попал в столицу много раньше. В указе от 21 октября 1742 года упоминается «Марк Фёдоров, ученик при концертмейстере Гибнере» (то есть отданный в обучение игре на скрипке И. П. Хюбнеру из спавших с голоса малых певчих) .
Как предполагает автор очерка о М. Ф. Полторацком в энциклопедии «Три века Санкт-Петербурга. Осьмнадцатое столетие», «редкое имя в сочетании с отчеством позволяет предположить, что речь идёт именно о нём. Тогда вероятно, что он служил при дворе с середины 1730-х годов.
Через 10 лет после зачисления Марка Полторацкого в придворный хор, 28 ноября 1750 года, сообщается о его дебюте в опере итальянского композитора Ф. Арайи, а 25 марта 1752 года, 23-х лет от роду, он был причислен к «итальянской компании» с окладом 8500 рублей , что было большим успехом.
Через год, в 1753 году, Марк Полторацкий был произведён уже в чин полковника и становится уставщиком (руководителем) Придворной капеллы. Этим возвышением он был обязан не только своему таланту, но тому, что был в приятельских отношениях с фаворитом Елизаветы Петровны, бывшим певчим А. Г. Разумовским. По свидетельству современника, «нередко в застолье они вместе распевали украинские песни. В моде было всё украинское».
В 1761 году Полторацкому было назначено жалованье 1000 рублей, необычайно высокое для уставщика, а уже через 2 года, в 1763 году, указом Екатерины II Придворный певческий хор был переименован в Императорскую придворную капеллу. М. Ф. Полторацкий становится директором – первым, кто был назначен на эту должность в Капелле. Как отмечает биограф М. Ф. Полторацкого, «обе императрицы к нему благоволили. Он пользовался при дворе всеобщим уважением, был часто приглашаем к высочайшему столу, слыл человеком приятным, остроумным, широко образованным. В 1791 году Полторацкому был пожалован чин действительного статского советника.
Это признание было вполне заслуженным. Годы, когда он управлял Придворным хором,были отмечены значительным расширением штата Капеллы, её постоянным участием в оперных спектаклях, великопостных концертах
Известный немецкий учёный-историк А. Л. Шлёцер в начале 1760-х, трудившийся в 1761-1765 годах в Петербургской Академии наук, отмечал: «В один высокоторжественный праздник я присутствовал при богослужении в Императорской Придворной Капелле, где слышал знаменитую русскую церковную музыку, как известно, только вокальную, без всякого инструментального аккомпанемента, даже без органа. У меня было столько музыкального чувства и знания музыки, что я мог немало удивляться. Вообразите себе постоянный, состоящий на жалованье хор, в котором 12 басов, 13 теноров, столько же альтов и 15 дискантов ... и столько же малолетних воспитанников и постоянно подрастающих учеников, беспрерывно упражняющихся в пении под руководством директора (в чине полковника) и инспектора (оба они прежде сами были придворными певчими)... Такой церковный концерт, исполненный так хорошо выученным и таким многочисленным хором, выше всякого описания. Самые нежные..., звучные и вместе с тем самые сильные голоса, - казалось, что пульты, пред которыми стояли басы, дрожали. Моё удивление здесь ничего не значит, но многие иностранные посланники, услышав в первый раз этот полный русский церковный концерт, воскликнули: “Un si magnifico co ro mai non ho sentito in Italia!”
Среди учеников М. Ф. Полторацкого такие выдающиеся музыканты как Дмитрий Бортнянский, Максим Березовский, Василий Пашкевич.
Заслугой М. Ф. Полторацкого было создание системы подготовки малолетних придворных певчих, получавших широкое образование. Помимо музыкальных предметов они изучали русский, французский, итальянский, немецкий языки, историю, географию, арифметику, основы живописи и драматического искусства.
Жизненный путь М. Ф. Полторацкого прервался 13 апреля 1795 года. Интересно, что день рождения и день смерти Марка Фёдоровича почти совпали (17 и 13 апреля). Похоронен он на девятом участке Радищевской дорожки Лазаревского кладбища Александро-Невской лавры. На его могиле установлена гранитная ваза на ступенчатом постаменте.

1.3 Полторачиха

Женат Марк Фёдорович был на Агафоклее Александровне Полторацкой. Интересная информация о ней содержится в книге «Знаменитые россияне XVIII – XIX веков. Биографии и портреты по изданию великого князя Николая Михайловича»
«Агафоклея Александровна Полторацкая, 1737 - 1822, рождённая Шишкова, дочь небогатых тверских помещиков, родилась в 1737 г.; ей не было ещё и пятнадцати лет, когда она была выдана замуж за М. Ф. Полторацкого; рассказывают, что, когда он приехал свататься за неё, она играла в куклы и посланная за нею няня позвала её, сказав: «Феклуша, поди, - жених приехал». Красавица собою, умная и даровитая, она обладала железным характером и необычайной деловитостью, так что, начав с небольшого хозяйства, сумела составить значительное состояние – в 4000 душ, имела много винокуренных и других заводов и держала на откупе почти всю Тверскую губернию. При этом она сама никогда ничего не читала и не подписывала, держа для этого особого секретаря. Объяснялось это тем, что, совершив в юности подложное духовное завещание, по которому ей перешло наследство одного дальнего родственника, она чуть не попала за это под суд и, когда ей удалось затушить дело, дала обет никогда, во всю жизнь, не брать пера в руки. Это обещание было ею так строго исполнено, что не только чужие, но и её домашние думали, что она неграмотная; под конец жизни она действительно разучилась читать и писать. Вполне подчинив себе мужа и детей, она являлась единственною властительницею и решительницею судеб своего многочисленного потомства; все члены её семьи трепетали перед нею; её строгости, властолюбию, а подчас и жестокости не было границ. Молва о «генеральше Полторацкой» проникла далеко за пределы Тверской губернии, и рассказывали, что при воцарении Александра I в Петербурге пронёсся слух, что государь, прослышав про тиранства «Полторачихи», приказал публично наказать её на лобном месте и что сама она, находясь в то время в Петербурге, сидела раз у открытого окна и, видя толпы бегущего народа, спросила: «Куда, православные, бежите?» Ей отвечали: «На площадь, смотреть, как Полторачиху будут сечь», а она со смехом кричала им вслед: «Бегите, бегите скорей!» Сохранилось много других интересных подробностей о жизни и смерти этой удивительной женщины, являвшейся исключением даже в то время сильных духом людей. Жила она в с. Грузине, в 20 вёрстах от Торжка, в великолепном доме, построенном Растрелли, со всеми причудами и роскошью барских затей того времени. В спальне её находился лишь образ Спасителя и портрет Екатерины II. Про первый она говорила: «Это мой друг», а Екатерину она так любила, что после смерти её скупала её бельё, рубашки, кофты и простыни. Во время одного из своих путешествий по России Екатерина посетила Грузино, но, торопясь и будучи в этот день не в духе, не вошла в дом и отказалась от приготовленном для неё молока. Задолго до смерти своей, во время одной из своих частых поездок в Москву, Полторацкая была опрокинута вместе с экипажем и извлечена из-под него изувеченная так, что «все кости её были поломаны на куски и болтались, как орехи в мешке». Лишившись после этого владения руками и ногами, она остальную часть жизни провела в постели, но продолжала распоряжаться и управлять своими имениями, и никто не осмеливался ослушаться её приказаний. Дочери её достигали выбора женихов по сердцу, только показывая вид, что следуют приказаниям матери. Домашние не смели ни у кого лечиться, кроме проживавшего в доме грубого, невежественного венгерца, к которому она имела большое доверие. Гнев её был ужасен, причём она называла виновного Пугачёвым и иногда проклинала, не исключая своих сыновей. В то же время религиозная и верующая женщина, она много жертвовала на церкви и церковные училища и на свои средства построила собор в Старице. Скончалась она 22 октября 1822 г. и похоронена в церкви с. Грузино.» Агафоклея Александровна пережила своего мужа на 27 лет.
Как отмечает биограф Агафоклеи Александровны, «почувствовав приближение смерти и перенося жестокие страдания, она громко взывала к Богу, чтобы муки эти были сильнее, дабы этим очистилась её грешная душа. Приказав перенести свою постель в большую залу с хорами, открыть все окна и двери и оповестить весь околоток, чтоб приходили с нею прощаться, она при огромном стечении крестьян и соседей-помещиков начала громко каяться в своих прегрешениях. Эта всенародная исповедь произвела потрясающее действие на присутствовавших и закончилась громким криком: «Православные, простите меня, грешную!», на что последовал единогласный ответ: «Бог простит», и священник причастил умиравшую.»

1.4 Потомки М. Ф. Полторацкого

У Марка Фёдоровича и Агафоклеи Александровны родилось 22 ребёнка, среди которых Александр Маркович, управлявший Санкт-Петербургским военным департаментом и военным двором, Константин, прославивший род Полторацких как герой, закончив Отечественную войну 1812 года в чине генерал-майора, Георгиевским кавалером, позже ярославский губернатор, Алексей Маркович, статский советник, директор Государственного Ассигнационного банка, Дмитрий Маркович – известный коннозаводчик. Дома на Фонтанке, как было уже отмечено выше, предназначались в приданое дочерям – Варваре Марковне, в замужестве Мертваго, Агафоклее Марковне, в замужестве Сухарёвой, Елизавете Марковне (1768 – 1838), в замужестве Олениной.