прозаик, поэт Матвей Алексеевич Александров родился в 1798 г. в Курске. Учился в духовной академии. По ее окончании служил в отделении Департамента государственных имуществ и в 1820 г. перешел в гвардейское провиантское комиссионерство в Санкт-Петербурге. Затем получил от А. В. Голенищева, начальника Камчатки, приглашение стать его секретарем. 26 февраля 1827 г. Александров выехал из Петербурга, месяц прожил в Перми и 20 мая приехал в Иркутск, где пробыл около двух месяцев. Утверждения публициста и исследователя Сибири Н. М. Ядринцева, что Александров – «морской офицер» и «явился в Сибирь в 1824 г.», ничем не подтверждаются. Не очень убедительны и предположения, что Александров выехал в Сибирь не по доброй воле, а из-за связи с декабристским движением. Чиновничий пост – секретаря начальника края – отнюдь не для опального человека. Другое дело, что с декабристским движением он был идейно связан, и, очевидно, эта связь окрепла по приезде в Сибирь. Во время пребывания в Иркутске Матвей Александров разрабатывал программу литературной газеты «Ангарский вестник». Эта программа явилась первым литературно-публицистическим выражением областнических тенденций сибирской буржуазии. В ней отстаивалось право Сибири распоряжаться собственными богатствами, выдвигалась мысль о самостоятельном значении Сибири не только в русской, но и в мировой истории. Сибирь сравнивалась с Америкой, и будущее ее рисовалось как процветание края, который «хочет собственными руками развить свой жизненный умственный элемент, хочет обнародовать личные права свои на всеобщее уважение». Матвей Александров писал о Сибири: «Друзья добра! Помогите ей произнести роковое слово: “Люблю!” Понимаете! Она, наша колоссальная Сибирь, созрела для любви к мысли и глаголу, и сама желает мыслить и говорить о себе». После Иркутска Матвей Алексеевич отправился к месту службы на Камчатку. Там он прожил более пяти лет и, видимо, без особых осложнений, потому что писал: Плыву в далекий край. Плыву в Камчатку снова, Хочу чрез двадцать лет хоть мысленно пожить Пред очагом того спасительного крова, Где было так легко, так радостно служить… В Сибири М. Александров познакомился с ссыльным писателем-декабристом А. Бестужевым-Марлинским. Бестужев-Марлинский был сослан в Якутск, где Александров и навещал его. Знакомство с писателем-декабристом, переросшее в дружбу, вероятно, определило дальнейшую судьбу поэта, и он в 1833 г. (по другим сведениям, в 1834 г.) приехал в Якутск и прожил здесь до 1841 г., стремясь к облегчению участи якутского народа, как в свое время и Александр Бестужев-Марлинский. Будучи человеком честным и справедливым, М. А. Александров стремился принести, по его собственным словам, «существенную пользу краю, в полном смысле неусовершенствованному во всех отношениях политического его существования». Он бесстрашно боролся против злоупотреблений местных чиновников и якутских тойонов (тойон – титул представителя господствующего слоя у якутов с XVII в. Тойоны вели хозяйство, эксплуатируя зависимых от них улусных людей, и фактически представляли собой феодальную знать. – Примеч. ред.), отстаивая интересы бедняков. Это вызвало резкую реакцию местных властей, и прежде всего начальника Якутского областного управления Рудакова. На Александрова полетели клеветнические доносы в Иркутск и Петербург. В результате поэт вынужден был покинуть Якутск и в дальнейшем жил то в Красноярске, то в Иркутске, то в Канске. После отъезда из Якутска начался последний, наиболее зрелый период творчества Александрова. В эти годы поэт все большую дань отдавал сатирическому изображению жизни. Ушло безвозвратно время, когда он верил в великое будущее сибирского купечества. Александров на опыте убедился, как далека сибирская буржуазия от мысли о всеобщем благе. Поэтому в его поздних произведениях так много желчи, насмешки, сатирической остроты. Автобиографический очерк «Воздушный тарантас» представляет собой воспоминания, написанные в 1849 г. Они содержат своеобразный, художественно яркий автопортрет тридцатилетнего «молодого человека», который хотя и замечает отрицательные стороны иркутской жизни, полон надежд на лучшее будущее края. Однако тут же Александров видит в Иркутске отсутствие подлинно культурных учреждений, торжество торгашеского духа. В «Воздушном тарантасе» приводится отрывок из стихотворения «Сибирь». Оно затем используется в пьесе «Таежный карнавал», но в измененном виде. Строки «Коробочник несет ярмо торговли, его девиз: труды, а не обман» редактируются так: «Коробочник живет за счет торговли, его девиз – практический обман», и концовка стихотворения новая – обличительная. Пьеса «Таежный карнавал» – злая сатира на купцов и золотопромышленников, каждый из которых отлично понимает свои выгоды. Промышленник знает, что «рабочий класс лишь хлеб один имеет, а спекулянт растет и богатеет... И верьте мне, от понижения цен на хлеб мужик прибытков не получит, от прихотей себя, быть может, он отучит, но затруднит его размен своих изделий на монету... А тут еще тащат его к ответу известные бумажные кроты». Спекулянт и чиновник обирают крестьянина, а промышленнику надо, чтобы он не зависел от торгашей и бюрократической системы управления, мог свободно производить достаточное количество хлеба для рабочих золотых приисков, но «ограничить мы не вправе торгашей, не вправе изменить систему барышей». Порочность системы Александров видит и зло ее высмеивает. При жизни Матвей Александров печатался в журнале «Библиотека для чтения». В журнале он заявил о себе как одаренный поэт. Известно о шести напечатанных стихотворениях Александрова. Одно из лучших стихотворений – «Элегия», посвященное памяти А. Бестужева-Марлинского. Самым значительным произведением Александрова стала поэма «Якут Манчары», над которой он работал в 50-х гг., как свидетельствуют тетради 1852 и 1855 гг., хранившиеся у Н. В. Ельцова. «Значение поэмы, – пишет исследователь якутской литературы Н. П. Канаев, – ...заключается в том, что в ней впервые вдохновенно воспета борьба якутской бедноты против тойонского гнета. Автор поэмы развеял созданное официальными судебными документами того времени ложное представление о разбойничьей сущности набегов Манчаары (якутский национальный герой, выступивший против гнета местных феодалов) и его товарищей на тойонские усадьбы…». Александров создал сложный, психологически наполненный образ народного героя. Поэт в качестве стряпчего встречался с Манчаары в якутской тюрьме, поэтому его обобщения носят характер исторического свидетельства. Внешне Манчаары мстит тойону «за личные обиды», однако глубинный смысл его выступлений – социальный, и его характер в изображении поэта далек от примитива разбойничьих устремлений. Судьба поэмы сложилась печально. Первая ее часть остается неизвестной, а впервые поэма увидела свет в 1897 г. в грубой «обработке» Н. Ф. Борисовского. Николай Михайлович Ядринцев отдавал должное поэтическому дарованию Александрова, отмечал, что тот замечательно владел словом, был начитан и получил хорошее образование. Ядринцев отмечал, что поэта вдохновляла грандиозная природа Сибири с ее горами и реками, камчатские пирамиды, Байкал, Ангара, Енисей, а сибирские предания и легенды служили темою для поэм. «Судьба его, – писал Ядринцев, – замечательна тем, что, заехав в Сибирь и написав здесь массу произведений, он остается, однако, со всеми своими произведениями неизвестным…». Но постепенно усилиями многих исследователей восстанавливается подлинное лицо поэта Сибири, передового человека своего времени, который с полным правом однажды сказал о себе: «Я служил народу...». Скончался писатель в г. Иркутск в 1860 г. (данные неточны). 1798-1860 1798 1860